Resultados narrador por "Дмитрий Стрелков" en Todas las categorias

Ханс Фаллада (псевдоним Рудольфа Дитцена, 1893–1947) входит в когорту европейских классиков ХХ века. Его романы представляют собой точный диагноз состояния немецкого общества на разных исторических этапах. ...1940-й год. Германские войска триумфально входят в Париж. Простые немцы ликуют в унисон с верхушкой Рейха, предвкушая скорый разгром Англии и установление германского мирового господства. В такой атмосфере бросить вызов режиму может или герой, или безумец. Или тот, кому нечего терять. Получив похоронку на единственного сына, столяр Отто Квангель объявляет нацизму войну.

Стэнли Туччи вырос в италоамериканской семье, которая уделяла огромное внимание еде и каждый вечер собиралась за кухонным столом. В этой книге он не только делится самыми разными рецептами, но и рассказывает связанные с ними удивительные истории. Вкус — это размышления о жизни и еде, перемежаемые рассказами актера о детстве в США и нынешней жизни в Британии; о работе над фильмами "Большая ночь", "Джули и Джулия" и документальным сериалом "В поисках Италии"; о любви, семье и заботе о детях.

Послевоенная Германия, Берлин. Первые месяцы жизни города после поражения страны во Второй мировой войне. Нищий быт в разрушенном городе. Немцами владеет сложный комплекс чувств: национальное унижение, стыд и раскаяние за совершенные преступления, страх наказания, кошмарное ощущение себя объектом всеобщей ненависти... И в то же время любовь к своей сбившейся с пути стране, этому "больному сердцу Европы". Герой Фаллады лично не повинен в военных преступлениях, но чувствует свою вину за слабость и безволие всей нации.

Сергей Петрушин работает психологом-консультантом уже более 30 лет. Он пришел к выводу, что ключевые проблемы в жизни современного человека являются следствием отсутствия любви к себе: самокритичности, самоунижения, равнодушия к себе, а иногда и аутоагрессии. Даже действующий Уголовный кодекс оказывается более гуманным, чем внутренний суд, по которому судят себя некоторые люди. Жесткость, критичность, оценочность настолько глубоко проникли в нас, что даже стали поводом для странной гордости за учиняемое насилие над собой.